Партизанское движение на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке зародилось летом 1918. Многие отряды Красной гвардии, разбитые в боях и отрезанные от большевистской России после ччехословацкого мятежа, перешли к партизанской тактике сопротивления чехам и белогвардейцам.
В конце 1918 - начале 1919 в Омске, Канске, Енисейске, Тюмени и других местах вспыхнули первые восстания рабочих и мобилизованных в колчаковскую армию крестьян, которые были жестоко подавлены. Крупные партизанские силы возникли на Урале, где только в Шадринском уезде было свыше 1000 партизан. В Семипалатинской области действовали партизаны под руководством большевика К. А. Вайцковского, крупные отряды были в Семиречье и других районах. Наибольшего размаха партизанское движение достигло в Алтайской и Енисейской губерниях. В Зиминском районе Алтайской губернии партизанскими отрядами командовал К. Н. Бруснецов. В Алтайской губернии летом 1919 отдельные крестьянские повстанческие отряды объединились в Западно-Сибирскую крестьянскую Красную Армию во главе с Е. М. Мамонтовым и И. В. Громовым, которая весьма успешно действовала в районе Славгород - Камень - Алейск - Рубцовск. В северо-восточной части Алтайской губернии действовала Чумышская партизанская дивизия под командованием М. И. Ворожцова, в горных районах - Горно-Алтайская дивизия. В Енисейской губернии весной 1919 из отдельных отрядов была создана 1-я крестьянская армия под командованием А. Д. Кравченко и П. Е. Щетинкина, штаб которой находился в с. Степной Баджей. Юго-восточнее Енисейска, в Тасеевской волости, в начале 1919 возникла Тасеевская советская партизанская республика. Отряды тасеевских партизан под руководством В. Г. Яковенко, П. И. Денисова и И. З. Нижегородова насчитывали несколько тысяч бойцов. Партизаны действовали также в Кузбассе, в районах Тайшета, Томска, Черемхово и Иркутска, в значительной степени парализуя движение на Сибирской железной дороге.
Осенью 1919 колчаковский тыл в Сибири был совершенно дезорганизован. Около 100 тыс. сибирских партизан, еще до подхода Красной Армии, освободили от белогвардейцев обширные районы Сибири.

Дальний Восток, оккупированный японскими, американскими и прочими интервентами, был ареной длительной партизанской борьбы. В Забайкалье осенью 1919 упорные бои с японскими войсками и отрядами атамана Семенова вели 1 пехотный и 7 кавалерийских полков (около 3 тыс. партизан) под командой П. Н. Журавлева. В начале 1920 возросшие силы партизан были реорганизованы в 2 корпуса. Видными руководителями партизан Забайкалья были Я. Н. Коротаев, Ф. А. Погодаев и M. M. Якимов. В октябре 1920 партизаны помогли Народно-освободительной армии ДВР выбить семеновские части из Читы. В Амурской области, в начале 1919 года, под руководством Главного штаба во главе с Ф. Н. Мухиным сражалась 8-тыс. партизанская армия, которой командовали Г. С. Дрогошевский, И. Г. Безродных и др. Летом 1919 борьбу партизан возглавил "Военно-полевой коллектив Амурской области" под руководством В. А. Бородавкина, а затем С. С. Шилова. В феврале 1920 20-тыс. армия партизан освободила Амурскую область. В Приамурье сражались партизанские отряды Д. И. Бойко-Павлова, И. П. Шевчука, М. Изотова и др.

Важнейшим районом борьбы партизан с интервентами и белогвардейцами было Приморье. Здесь в рядах партизан было много рабочих Владивостока, шахтеров Сучана, железнодорожников. В мае 1919 Далькрайком РКП(б) послал в партизанские районы С. Г. Лазо, М. И. Губельмана, И. М. Сибирцева, А. А. Фадеева и др. Главкомом партизанских сил стал С. Г. Лазо. Несмотря на отдельные неудачи, осенью 1919 партизаны освободили многие районы Приморья. В начале 1920 года власть белогвардейцев в Приморье была свергнута, партизаны заняли Владивосток и Хабаровск. Партизанское движение в Приморье возобновилось после Меркуловского переворота (май 1921). Командующим был назначен А. П. Лепехин. В конце 1921 в Приморье действовало до 3 тыс. партизан. Действия партизан в Южном Приморье оказали большую помощь Народно-освободительной армии ДВР в борьбе против интервентов и белогвардейцев, которые в октябре 1922 года бежали с Дальнего Востока.

Партизанское движение, охватившее сотни тыс. рабочих и крестьян, имело большое значение для дезорганизации тыла интервентов и белогвардейцев и в сочетании с боевыми действиями Красной Армии привело к их полному разгрому. Партизанское движение было преимущественно крестьянским. Часто действия партизан координировались с выступлениями повстанцев в городах, забастовками, диверсиями железнодорожников и т. п. Партизанское движение, в основном, развивалось под лозунгом восстановления Советской власти. Развертывание массового партизанского движения во многом определялось конкретными социально-экономическими и географическими условиями различных районов и расстановкой сил. Например, партизанская борьба против интервентов на Дальнем Востоке характеризовалась сочетанием классовой и национально-освободительной борьбы. В Сибири особенно, а так же и в других районах в ряды партизан и в руководство отрядами входили, помимо коммунистов, эсеры, националисты и анархисты.

После разгрома и изгнания белогвардейцев с территории Сибири и Дальнего Востока, значительная часть партизан снова взялась за оружие, ощутив на себе "прелести" уже большевистского режима. Первым по времени в начале мая 1920 г. вспыхнул мятеж, охвативший так называемый Причернский край: восточную часть Барнаульского уезда и прилегающие к нему районы Бийского, Кузнецкого и Ново-Николаевского уездов. Подготовила и возглавила его группа бывших партизанских командиров, ранее боровшихся против Колчака. Самыми известными среди них были Г.Ф. Рогов, И.П. Новоселов, П.Ф. Леонов и И.Е. Сизиков, анархисты по своим взглядам. В оценке численности участников роговского мятежа, получившим такое название по имени его главного руководителя, военное командование и Алтайская губчека значительно расходились. Если первое называло цифру в 800 человек, то председатель губчека И.И.Карклин утверждал, что их число составляло около 2 тысяч человек.

Ликвидация "роговщины" шла к завершению, когда в конце июня – начале июля 1920 г. восстало население Степного Алтая. Первоначально новый мятеж охватил Александровскую, Алексеевскую, Ключевскую, Михайловскую, Покровскую, Родинскую и Сосновскую волости, находившиеся на стыке Змеиногорского, Славгородского и Семипалатинского уездов. Затем восстание стало стремительно распространяться в северном и северо-западном направлениях, захватив и юго-восточную часть Павлодарского уезда. Мятежники сформировали Народную повстанческую армию, имевшую 12 полков. По оценкам штаба 26-й стрелковой советской дивизии, численность Народной повстанческой армии достигала 18 тысяч человек. Ключевыми фигурами среди ее командиров являлись бывший комиссар 1-го Алтайского полка партизанской армии Е.М. Мамонтова Ф.Д. Плотников (житель села Высокое Боровской волости Барнаульского уезда, бедняк по своему имущественному положению) и уроженец станицы Ямышевской Павлодарского уезда есаул Д.Я. Шишкин.

Восстание в Степном Алтае близилось к своему апогею, когда в Западной Сибири вспыхнуло еще два крупных мятежа. Сначала в первых числах июля восстало население нескольких волостей северной части Ново-Николаевского уезда, к которым вскоре примкнули жители смежных волостей Барабинского (Каинского) уезда и заобской части Томского уезда. В связи с тем, что повстанцы, захватив город Колывань, пытались превратить его в свою административную "столицу", мятеж получил название колыванского. В документах советских органов достоверных сведений об общей численности его участников не встречается. Судя по разрозненным данным, содержащимся в донесениях командиров частей советских войск, подавлявших колыванское восстание, численность его участников едва ли превышала 5 тысяч человек. Инициаторами колыванского восстания и его главными военными руководителями являлись крестьяне и служащие села Вьюны Чаусской волости, а также сын колыванского домовладельца В.А. Зайцев.

Второе восстание разразилось в середине июля в южной части Усть-Каменогорского уезда. Первоначально оно охватило казачьи станицы и поселки, расположенные в бассейне реки Бухтарма (отсюда закрепившееся за ним название – бухтарминское). В дальнейшем к мятежникам примкнуло население нескольких волостей Зайсанского и Змеиногорского уездов. Повстанческие отряды составили Народную армию численностью в 2,5 – 3 тысячи человек. Центром восстания являлась станица Больше-Нарымская, где находился штаб Народной армии во главе с его начальником А.С. Бычковым, а также временный повстанческий комитет, пытавшийся взять на себя руководство гражданскими делами.

Последнее, пятое по счету, крупное восстание в Западной Сибири в 1920 г. произошло в 20-х числах сентября в Мариинском уезде. Оно захватило Колеульскую, Колыонскую, Мало-Песчанскую, Почитанскую и Тюменевскую волости, расположенных к северу от Транссибирской магистрали в промежутке между железнодорожными станциями Берикульская и Ижморка. Подготовкой и осуществлением мятежа руководил бывший командир партизанского отряда крестьянин-середняк из деревни Святославка Мало-Песчанской волости П.К. Лубков, по имени которого и называется это выступление. Численность восставших в документах военных и советских органов определяется 2,5 – 3 тысяч человек.

Осенью 1920 г. своеобразную эстафету восстаний от Западной Сибири как бы приняла Восточная. Первые волнения начались здесь в сентябре 1920 г. в Тагнинской волости Балаганского уезда. Во второй половине октября – начале ноября мятежами оказалась охвачена внушительная по своим размерам территория, находившаяся на стыке Балаганского, Иркутского и Черемховского уездов, включавшая в себя Голуметскую, Дмитриевскую, Евсеевскую, Заларинскую, Идинскую, Кахинскую, Молькинскую, Ново-Удинскую, Осинскую, Тихоновскую и Улейскую волости. Одновременно вооруженные выступления произошли в Верхоленском (Ангинская, Бирюльская, Качугская, Куленгская волости) и Киренском (Казачинская, Мартыновская волости) уездах. Численность мятежников в каждой из этих волостей, как правило, колебалась в пределах от одной до трех сотен человек. Наиболее известным и авторитетным руководителем повстанцев первого района являлся крестьянин-бедняк Евсеевской волости, унтер-офицер Д.П. Донской, во втором районе – Н.П. Большедворский, являвшийся в 1917 г. комиссаром Временного правительства Верхоленского уезда и главой уездной администрации Временного сибирского правительства во второй половине 1918 г., а также житель пригородного села Куртухай А.Г. Черепанов, имевший крупное крестьянское хозяйство, занимавшийся к тому же торговлей и являвшийся совладельцем пристани в Качуге.

В середине октября 1920 г. вспыхнул мятеж в северо-западной части Красноярского уезда, в котором приняло участие население Зеледеевской, Михайловской, Мининской, Покровской, Сухобузимской, Шерчульской и Шилинская волостей. В начале ноября произошли восстания в Назаровской, Подсосенской, Сережской и Ястребовской волостях Ачинского уезда, а в середине ноября – в Амонашевской волости Канского уезда. В каждом из трех уездов численность восставших не превышала тысячи человек. Пожалуй, самой крупной фигурой среди повстанческих руководителей Енисейской губернии являлся полковник А.Р. Олиферов. Отряд, которым он командовал, в течение осени 1920 – весны 1921 г. последовательно прошел с боями Красноярский, Енисейский, Томский, Мариинский, Ачинский и Минусинский уезды.

На основании имеющихся данных – разрозненных и весьма приблизительных – нельзя назвать точную цифру повстанцев. Общая численность мятежников Сибири в 1920 г. может быть определена лишь ориентировочно. Скорее всего, она колебалась в диапазоне от 27 до 35 тысяч человек.

Снарядов, разумеется, у партизан не было вообще, поэтому стреляли из такой артиллерии самодельными ядрами и металлическим ломом, а также камнями, зашитыми в кошму.
Существует забавный эпизод:

После сентябрьского неудачного наступления партизан затишья уже не было. Белогвардейцы повели беспрерывный орудийный обстрел позиций черкассцев. В оружейных мастерских партизаны сделали из водопроводных металлических труб два орудия - шестидюймовое и трехдюймовое. Эти орудия заряжались металлическим ломом, зашитым в кошму. Во время стрельбы шум был огромный, густой дым заволакивал все пространств. Эти оружия посеяли большую панику у белогвардейцев, сам атаман Анненков сообщал телеграммой в Семипалатинск:
"4 сего сентября на участке против окопов красные выпустили две волны удушливых газов, по цвету и запаху - хлор. Действие газов пока не сказывается. Газы привезены из Верного".
Когда "секрет газов" был выяснен, белогвардейцы начали бить по ним сотнями снарядов, черкассцам пришлось перебрасывать оружия с места на место".

К.Тулекеева. Черкасская оборона. Алма-Ата, Казгосиздат, 1957. С.86.

Партизаны Дальнего Востока отправляются на борьбу с Семеновым.

Из книги: И.Я.Третьяк. Партизанское движение в горном Алтае. 1919. Новосибирск, 1933. Автор - знаменитый командир "Первой горно-конной партизанской дивизии"

"Хозяйственная часть при штабе дивизии приступила к приему и учету разного имущества, взятого у контрреволюционного населения, бежавшего в колчаковские части. Для организации химической мастерской хозяйственная часть начала у населения отбирать порох, капсюли, патроны и прочее военное имущество.
Свой отдых от боевых действий партизаны тоже проводили за делом. Кто как мог старался укрепить боеспособность своей части. Мало-бащелакский партизан, слесарь тов. Стрельников, которому помогали и другие, сделал в кузнице пушку из обреза железной трубы. Штаб дивизии решил посмотреть, как будет стрелять сделанная ими пушка. На ровной площадке, против горы, куда должен был лететь снаряд, на укрепленных железных козлах лежал метра полтора длиной и вершка четыре толщиной, железный обрез, натуго и крепко сжатый несколькими железными кольцами, чтобы его при выстрелах не разорвало. Отверстие внутреннего прохода было небольшое. Изобретатель тов. Стрельников разными железными обрезками и гвоздями начал натуго набивать внутреннее отверстие, потом засыпал порцию пороха, хорошенько заделал и зажег ведущий к пороху небольшой фитиль.
Опасаясь несчастного случая, мы отошли сажени на две. Раздался оглушительный выстрел, эхо от которого далеко раскатилось по горам. Вместе со снарядом сажени на две вперед отбросило и самую пушку. После выстрела партизаны пошли, на гору смотреть, куда девались железные обрезки и гвозди, которыми тов. Стрельников зарядил свою самодельную пушку. Оказалось, что многие обрезки и гвозди, пролетевши более шестисот шагов, плотно впились в ствол дерева" (стр.84-85)

"В связи с увеличением людского состава партизанских полков требовалась также отдела более четкая постановка работы отдела хозяйственной части. Обстоятельства властно указывали на необходимость организации подсобных мастерских, как-то: ремонто-оружейной, сапожной, пошивочной и т. д. Штабу совместно с начальником хозяйственной части т. А. Трепиным пришлось вплотную заняться работой.
Особенно отличалась ружейно-ремонтная мастерская под руководством тов. Захарова, знавшего хорошо химическое деле. При помощи одного немца-военнопленного эта мастерская вскоре стала не только ремонтно-оружейной, но и химической. Мастерская производила ремонт готового оружия, а также изготовляла и начиняла патроны, для которых после боев партизаны обязаны были подбирать гильзы. В мастерской делались также капсюли. Придумали даже особый способ выработки пороха. Большую помощь этой химической мастерской оказало горнокрестьянское население, занимавшееся охотничьим промыслом. Оно сохранило у себя еще с довоенных времен некоторые запасы пороха, олова, свинца и другого материала, пригодного для изготовления боевых припасов. После соответствующего обращения штаба крестьяне охотно приносили и сдавали в отдел хозяйственной части сохранившиеся у них материалы. Впрочем, иногда приходилось применять и принудительньге меры, так как были и такие, которые уклонялись от сдачи сохранившихся у них запасав, у подобных лиц производили обыски и забирали припрятанный порох, олово, свинец, капсюли.
Пошивочная мастерская тов. Шаромова была укомплектована знающими ремесленниками. Здесь ремонтировалась старая поношенная одежда. Впоследствии мастерская наладила в широком размере пошивку обмундирования для партизан, а также выработку новых овчинных полушубков. Из партизан в селе Онгудае была также укомплектована и ремонтно-обувная мастерская" (стр.113).

Конный партизанский отряд Н. Каландаришвили. Фото С. И. Назьмова. 1920-е.

Легендарный "Дед", предводитель партизан - Нестор Каландаришвили

Нестор Александрович Каландаришвили родился в деревне Шемокмеди, по другим данным – в селе Квирикеты Озургетского уезда Кутаисской губернии (ныне в Грузии). Окончил сельскую школу, затем Кутаисскую гимназию. Учился в Тифлисской учительской семинарии (с перерывом на службу в армии в 1895-1897 годах), откуда был отчислен в 1903 году.

В 1903 году Н. А. Каландаришвили вступил в партию эсеров. Участвовал в Гурийском крестьянском восстании (1905-1906). Принимал участие в транспортировке из-за границы оружия, в террористических акциях. В 1907 году был арестован и выслан в Сибирь, где отбывал ссылку до февраля 1917 года. С 1908 года жил в Иркутске , занимался фотографией и работал в культурно-просветительском обществе «Знание». Подозревался в совершении ряда крупных уголовных преступлений, среди которых: получение денежных средств по подложной ассигновке управления Забайкальской железной дороги, организация покушения на иркутского купца Я. Е. Метелева, изготовление фальшивых монет и кредитных билетов на промышленных началах в доме у Г. М. Котикова. В 1911 году был арестован Иркутской губернской жандармерией и до 28 ноября 1912 года отбывал заключение в Иркутском тюремном замке. 18 декабрям 1913 года Н. А. Каландаришвили был задержан по подозрению в причастности к грабительской организации кавказцев, освобожден из-под стражи осенью 1914 года.

В 1917 году примыкал к партии анархистов, организовал в Иркутске Кавказскую конную дружину анархистов. С февраля по июль 1918 года командовал отрядами войск Центросибири. В начале октября 1918 года войска Каландаришвили были разгромлены под Троицкосавском (ныне город Кяхта в Бурятии).

В марте 1919 года Н. А. Каландаришвили установил сотрудничество с Иркутским комитетом РКП(б). Отряд Каландаришвили, обеспечивавшийся Комитетом средствами, вооружением и людьми, должен был выполнять задачи на участке железной дороги от Байкала до станции Зима . Весной и летом 1919 года отряд анархиста базировался в 70 верстах западнее Иркутска и действовал в бассейне реки Китой. За лето 1919 года отрядом было пущено под откос 8 эшелонов, уничтожен железнодорожный мост через реку Китой. А. В. Колчак назначил за голову Каландаришвили награду в 40 тыс. рублей.

В начале января 1920 года Н. А. Каландаришвили принимал непосредственное участие в установлении Советской власти в Иркутске . В марте-апреле 1920 года он командовал Верхоленской группой советских войск, с мая 1920 года командовал кавалерийскими частями Народно-революционной армии Дальневосточной Республики (ДВР). В апреле 1920 года в составе ДВР участвовал в сражениях с атаманом Семеновым, где проявил себя как храбрый и грамотный командир. В бою с японцами был несколько раз ранен. После лечения выехал в Москву .

В августе 1920 года являлся представителем МИД Дальневосточной Республики при китайской военной миссии в Москве . С октября 1920 года – командующий корейскими отрядами Дальнего Востока, с декабря 1920 года – командующий войсками Якутской области и Северного края.

В 1921 году вступил в РКП(б).

В январе 1922 года Н. А. Каландаришвили во главе сформированного им отряда из трехсот добровольцев выступил из Иркутска на подавление белогвардейского восстания в Якутии . На Хахсытской протоке около села Техтюр , в 38 км от Якутска , попал в засаду и был убит. Похоронен 2 апреля 1922 года в Якутске . 17 сентября 1922 года перезахоронен на Иерусалимском кладбище Иркутска .

Награды:

• орден Красного Знамени (1922)

Штаб Н.А.Каландаришвили. 1920 г.

1922 г. Похороны командира 6-го партизанского отряда Анисимова М.А.

АНИКЕЕВ (Анисимов) Михаил Андреевич (1888, Златоуст – 1922, Сучан) – герой гражданской войны на Южном Урале и Дальнем Востоке. Рабочий Златоустовского механического завода (1905–1917). Член РСДРП с 1906 г. Участник революционного подполья, арестовывался за революционную работу. С 1918 г. комиссар Златоустовской уездной милиции, с июля – в Красной Армии: сотрудник особого отдела 30-й Иркутской стрелковой дивизии (1918–19…?), комиссар полка, начальник госполитохраны (ЧК) в Забайкалье (1920), начальник госполитохраны Владивостока (1921). Во время контрреволюционного мятежа арестован. Бежал. Организовал и возглавил партизанский отряд №6, активно сражавшийся с японскими оккупантами. Тяжело раненный, умер при ампутации ноги. Посмертно награжден орденом Красного Знамени. Таким же орденом отмечены заслуги партизанского отряда №6, знамя которого хранится в музее Октябрьской революции в Москве. В честь М.А. Аникеева названы улицы в городах Златоуст и Партизанск, а также село Анисимовка в Приморском крае.

Документы из государственного архива еврейской автономной области

Постановление о выдаче партизанского билета гражданину Уртаеву. 1920-е годы.

Отряд Шевчука Д.Л.

После Октябрьской революции 1917 года против советской власти начались вооруженные выступления ее политических противников. Преданные советскому правительству отряды Красной гвардии в конце октября и в ноябре 1917 года подавили антибольшевистские выступления в Петрограде, Москве и других местах. Выступления были первыми очагами гражданской войны, вскоре охватившей всю страну.
В марте 1918 года на Лондонской конференции лидеры стран Антанты приняли решение оказывать помощь своими военными силами Добровольческой армии. Войска союзников высадились 15 марта 1918 года в Мурманске, а 5 апреля - во Владивостоке. Этот город был объявлен «международной зоной», там высадились японские и американские воинские части.
25 мая 1918 года началось восстание Чехословацкого корпуса. Восстание активизировало антибольшевистские силы, поднимая их на вооруженную борьбу.
По мере нарастания вооруженного противостояния между большевиками и белогвардейцами, вставал вопрос о пополнении продовольственных и людских ресурсов. Правительство во главе с Деникиным приняло решение о всеобщей мобилизации населения и конфискации продовольствия для нужд армии, тем самым вызвав волну недовольства среди крестьянского населения. В то же время, 29 мая 1919 года был принят Декрет ВЦИК «О принудительном наборе в Рабоче-крестьянскую Красную Армию». Массовая мобилизация, предпринятая большевиками, не была воспринята крестьянством негативно, в отличие от мобилизации проводимой белогвардейцами.
Решающим фактором в подрыве репутации «белого» движения стали карательные отряды, которые направлялись в деревни для усмирения недовольства среди крестьян.

На территории будущей Еврейской автономной области в годы Гражданской войны 1918-1922 годов действовали два партизанских отряда: Кульдурский и Тунгусский.
Кульдурский партизанский отряд был создан в 1919 году Федором Воробьевым. Он же стал его первым командиром. В 1919 году Воробьев был выдан провокатором и расстрелян японцами. Отряд, численностью 19 человек, действовал между станциями Облучье и Тихонькой.
Тунгусский партизанский отряд был сформирован Иваном Павловичем Шевчуком в 1918 году. Свое название отряд получил от Тунгусской волости Хабаровского уезда, расположенной вдоль левого притока Амура - реки Верхней Тунгуски. База отряда находилась в деревне Архангеловке, где проживал Шевчук. Отряд его, в начале 1919 года состоящий из нескольких десятков человек, к концу года достиг тысячи человек пехоты и кавалерии.

Братья Шевчуки. Слева направо: 1-й - Максим Павлович, 2-й - Василий Павлович,
3-й - Иван Павлович. 1923 год.

И.П. Шевчук - командир партизанского отряда. фото 1940-е годы.

Давид Леонтьевич Кучерявый до 1918 года служил в депо станции Ин Уссурийской железной дороги в должности поездного кочегара. С приходом белогвардейцев был уволен как причастный к большевистской деятельности, после чего вступил в отряд И.П. Шевчука.
О партизанском отряде Шевчука Д.Л. Кучерявый пишет: «...в 1918 году Шевчук организовал партизанский отряд на реке Тунгуске села Архангеловка. В начале в отряде было 15 человек, но отряд рос, и к концу года уже было 60 человек».
Действия партизанских отрядов носили характер локальных стычек с отрядами Колчака и японскими интервентами. По мере развития подпольного движения в регионе улучшалась связь разрозненных групп, тем самым увеличивая шансы на успешное проведение боевых действий.
Большое количество людей вступало в партизанские отряды по различным причинам: для поддержания боевого братства, борьбы с «белогвардейщиной», оказания помощи семьям.
Антон Яковлевич Волошин родился в Полтавской области, деревне Переясловке. На Дальний Восток приехал в 1889 году с родителями и жил в деревне Аркадьевке.
В своих воспоминаниях А.Я. Волошин рассказывает, как стал партизаном. Он пишет, что после империалистической войны вступил в отряд Красной гвардии под командованием Федора Никаноровича Мухина. Данное явление было не единичным случаем, так как многие солдаты после окончания войны вступали в Красную гвардию в местах своего проживания. После начала интервенции Ф.Н. Мухин принимает решение о роспуске отряда Красной гвардии и отправляет всех участников по своим деревням, но при этом отмечает, что все должны взять с собой оружие и на местах организовывать партизанские отряды. После того как Волошин вернулся в свою деревню, он организовал партизанский отряд в 100 человек.
Алексей Максимович Собовенко до начала Гражданской войны работал масленщиком на пароходе «Митрополит Иннокентий» Амурской речной флотилии. В годы Гражданской войны занимался воинскими перевозками по реке Уссури.

фото А.М. Собовенко. 1940-е годы.

А.М. Собовенко вспоминает, как вступил в партизанский отряд: «...на левом берегу Амура меня назначили в отряд Ивана Павловича Шевчука во вторую роту. Здесь же, выше Амурского моста и Владимировской, был дан достойный отпор японцам. Три раза они пытались перейти Амур и терпели поражение. А когда пытались перебраться через мост, мост был взорван. После этого японцы попытались высадиться на Бешеной протоке, но безуспешно. Летом наш отряд 8-й Тунгусский был переименован в 7-й Амурский полк...».

Вырезка из газеты «В схватке с врагом» с воспоминаниями А.М. Собовенко. 1940-е годы.

Удостоверение бывшего красногвардейского красного партизана Т.С. Евсюковой.

Татьяна Семеновна Евсюкова родилась в селе Горбица Усть-Карского района Читинской области. До войны работала укладчицей на Сретинской чайной фабрике. С 1919 по 1921 годы была санитаркой в 7-ом пограничном партизанском кавалерийском отряде в Читинской области. После Гражданской войны сменила много работ. Она была пекарем, рабочей на руднике, уборщицей, заведующей детским садом.
«...В 1919 году я добровольно вступила в ряды красных партизан в качестве санитарки, но выполняла и другие обязанности в партизанском движении города Сретенска и других местах Забайкалья. В 1919 году летом меня арестовали белогвардейцы-семеновцы и сильно избили, а потом бросили под броневик, избивая прикладом винтовки» - читаем в воспоминаниях Татьяны Семеновны.
Мария Захаровна Вологина описывает свою жизнь на станции Ин после прихода отряда Шевчука: «...летом 1920 года бойцы Шевчука заняли станцию Ин. В нашем доме расположился штаб. Мне было тогда 17 лет, и отец решил сделать меня своей помощницей. Все лето мы работали на воскресниках. Скоро с восточной стороны станция была укреплена двойными рядами окопов и колючей проволокой. А в 1921 году Ин снова был превращен в военный лагерь»

Газетная статья «В то суровое время» с автобиографией
участницы Волочаевского боя М.З. Вологиной

Значительную роль в победе советской власти на Дальнем Востоке сыграла подрывная деятельность партизанского движения, направленная на ликвидацию командующего состава.
А.М. Собовенко вспоминает: «В августе с группой товарищей был направлен в город Благовещенск на курсы минеров - подрывников.... В Анучино была сформирована команда подрывников. Весь состав подрывной команды был разделен на 8 групп и снабжен всем необходимым. Я был назначен в партизанский отряд Корфа, который находился в селе Артюховка. Моей группой был взорван поезд со штабом 2-й японской дивизии, где было убито 63 японца и начальник штаба. Поезд был взорван на Халкидонском перевале между Мучной и Манзовкой, вследствии чего японцами была предпринята карательная экспедиция в Анучинский район».
Собовенко рассказывает, как пришлось оставить Хабаровск под натиском белогвардейцев: «В сентябре 1918 года был оставлен Хабаровск. Четыре парохода под командованием Г. Шевченко отступали по реке Уссури и Амуру. Восставшая против нас часть казачества стреляла в спину. Наш пароход «Митрополит Иннокентий» оставил Хабаровск последним. Впереди шел пароход «Благовещенск», вел баржу с взрывчатым грузом. Все проходящие по Амуру пароходы подвергались обстрелу. Когда проходили мимо села Екатерино-Никольска от пулеметной пробоины взорвалась баржа. Взрыв был такой силы, что пароход «Благовещенск» выбросило взрывной волной на мель...».
В 1923 году А.М. Собовенко демобилизовался. С 1925 по 1956 год работал на станции Ин помощником машиниста и паровозным машинистом. В 1957 году переехал в город Биробиджан.
В воспоминаниях участников Гражданской войны встречается информация о том, как в деревни приходили карательные отряды в поисках красных партизан. Григорий Демидович Малина вспоминает: «...пришел в Новокуровку карательный отряд, а солдаты в этом отряде все рядовые, только с германского фронта прибыли. Они перебили всех офицеров и привезли с собой горную пушку и полевую кухню. Одного офицера привели с собой, за него все солдаты ручались, что он за красных стоит. Шевчук принял их в отряд и назначил командиром отряда Ряскина из перебежчиков-калмыковцев...».
Андрей Никитович Муратов родился в селе Николаевка Верхне-Чебулинского района Кемеровской области. Он рассказывает, как со своим отрядом попал в плен по дороге в Сучан: «...командир отряда товарищ Михайлов был ранен. Во время нахождения в плену в течении 8-ми суток нам не давали ни пить, ни есть и над нами беспощадно издевались. 14 апреля 1920 года японский генерал Ой-ой из плена нас отпустил и сказал: «Не ходите в сопку, поезжайте домой тятьку и мамку кормить, пшеницу сади, картошку сей». Но, несмотря на это, партизаны не расходились по домам, а искали возможность отправиться в свои партизанские отряды или примкнуть к новым...».
Григорий Демидович Малина приехал с семьей на Дальний Восток в 1910 году. Партизан Г.Д. Малина в своих воспоминаниях пишет: «...генерал Калмыков начал призыв на военную службу, а тех кто не явится в четырехдневный срок на приемный двор - того или на мост или в вагон смерти». В обоих случаях людей ждала смерть, но если людей отправляли «на мост» - то их сразу казнили, сбросив с моста, а если в «вагон смерти» - подвергали долгим издевательствам, и лишь после этого убивали.
Деятельность красных партизанских отрядов не ограничивалась нападением из засады на белогвардейские отряды. Красное командование проводило политику пропагандистской войны. В городах и деревнях собиралась молодежь и обделенное крестьянство, которое верило в обещания большевиков о светлом будущем. Пропаганда распространялась тайно не только среди крестьянского населения, но и среди военных. Распространением агитационных листовок занимались преимущественно дети и женщины, так как они в меньшей степени вызывали подозрения.
Организаторами комсомольской ячейки на станции Бира были братья Максим Трофимович и Николай Трофимович Онищенко. Н.Т. Онищенко вспоминает: «...мы приступили к организации ячейки по просьбе Павла Петровича Постышева. Авторитет его среди молодежи был исключительный, все его знали, много раз слышали его выступления на митингах». Появление комсомольских ячеек было обусловлено необходимостью привлечения молодежи в ряды большевистского движения. За короткий срок ячейка станции Бира охватила почти всю молодежь и в октябре уже насчитывали 109 человек. Среди комсомольцев, входивших в ячейку, было много парней прошедших службу в Красной армии и уже воевавших на фронтах и занимавших командные должности.
В октябре 1920 года местный фронт переехал в город Хабаровск, ряд товарищей из комсомольской ячейки выбыли, а в конце декабря было упразднено комендантское управление станции Бира и всем работникам было предложено выехать на забайкальский фронт на станцию Борзя. Это обстоятельство сильно ослабило актив ячейки.
Партизанское движение сыграло важную роль в борьбе с «белой» армией. В своих воспоминаниях партизаны рассказывали, какой вклад они внесли в дело победы и становлении советской власти на Дальнем Востоке. Функции партизанских отрядов заключались в осуществлении порядка в населенных пунктах, которые поддерживали советскую власть, освобождении деревень от белогвардейского контроля, захвате провианта и боеприпасов, которые были предназначены для усиления армии «белых».
Волочаевский бой стал одним из крупнейших и решительных сражений Гражданской войны на территории Дальнего Востока.
Первое наступление на Волочаевку началось 10 января 1922 года. 11 и 12 января, когда сводная бригада Попова перешла к решительным действиям у Волочаевки, «белые» концентрическими атаками с флангов нанесли ей удар и отбросили назад. Таким образом, первое наступление советских войск в январе 1922 года на Волочаевку потерпело неудачу 27.
Отряды партизан и Народно-революционная армия окружали Волочаевку, но даже на подступах к сопке «белые» устроили настоящие крепости, где отчаянно противостояли натиску большевиков.
С 5 по 12 февраля 1922 года проходил 2 этап операции Народно-революционной армии Дальневосточной республики под командованием В.К. Блюхера по разгрому «белой» повстанческой армии генерал-майора В.М. Молчанова под Волочаевкой.

Схема штурма Волочаевки 12 февраля 1922 года.

Из воспоминаний участников

«Территория от реки Тунгуски до Волочаевки была покрыта болотами, озерами и дубовыми рощами. Вокруг Волочаевки и версты три дальше к Амуру и Нижнеспасской находился густой лес, в основном березняк и осинник с промежутками зарослей мелкого кустарника. Это, безусловно, способствовало продвижению большевистской армии и партизанских отрядов. Войска генерала Колчака рубили небольшие деревья, делали козлы и натягивали на них проволоку, тем самым окутав весь периметр Волочаевки в три линии с интервалами в 20-30 саженей».
В книге «Эхо партизанских сопок» описывается панорама Волочаевской сопки: «Тыл «белых» был оборудован отлично. От Дежневки дороги веером расходились к различным пунктам фронта. Расположенные вдоль позиции деревни Даниловка, Волочаевка, Нижнеспасская, Дежневка - давали возможность их солдатам отогреваться в теплых помещениях. Всю местность перед фронтом - кочковатую равнину - покрывал рыхлый снег глубиной до пояса человека. Глубокий обход был тут не под силу самым выносливым людям. Наши же бойцы, будучи полураздетыми и питаясь кетой и хлебом, который без подогрева нельзя было раскусить, не могли похвастаться большой физической силой. Общее руководство действиями «белоповстанческой» армии находилось в руках генерала Молчанова. Армия белых состояла из двух пехотных корпусов (Молчанова и Смолина), групп генералов Никитина и Вишневского и отдельных отрядов».
В воспоминаниях участников Волочаевского боя встречается информация, как бойцы готовились к наступлению, их эмоциональном состоянии. Вот как описывает эти события Антон Яковлевич Волошин: «Я был участником Волочаевского боя. К Волочаевке стягивались все партизанские отряды для решения ударного боя, чтобы окончательно выгнать японцев с нашей территории. Находился под Волочаевкой 8 суток. Партизанские отряды организовывались в полки. Перед Волочаевским боем было трудно. Терпели голод и холод...»

В 7 часов 12 февраля 1922 года раздались три последовательных выстрела из орудия бронепоезда № 9, произведенные по станции и бронепоезду белых, сигнал к переходу в общее наступление.
Из воспоминаний красного партизана Григория Демидовича Малины: «...участвую в Волочаевском бое. Я в Даниловке стоял, делали мы наступление на «белый» бронепоезд «Сердце Калмыкова». После Волочаевского боя получил обмундирование, документы, благодарность и револьвер «Смит», после чего уволили уже совсем...».
В своих воспоминаниях А.Я. Волошин пишет: «...бросали на проволочные заграждения фуфайки, шубы, чтобы можно было перепрыгнуть их и двигаться к сопке, где засели японцы».
Мария Захаровна Вологина так описывает события Волочаевского боя: «Меня направили в распоряжение начальника комендантской команды - нужно было подготовить снаряды и патроны к Волочаевке, к фронту. 4 февраля бои на подступах к Волочаевке уже не прекращались, и 12 февраля на сопке Июнь-Корань взвилось победное знамя Народно-революционной армии».
В воспоминаниях Андрея Никитовича Муратова читаем: «11 февраля 1922 года «белые» стали по нашим частям бить из орудий, был дан приказ окружить в цепь станцию Ин, и мы натиск врага удержали и станцию не отдали. Белогвардейцы отступили до станции Ольгохта, в которой был жестокий бой, станция осталась за нами. К этому времени подошло подкрепление. Были части: Троицкосавский конный полк, особая Амурская дивизия. Из командного состава были Блюхер, Постышев и командиры партизанских отрядов: Шевченко, Шевчук, Зайцев, Шевелев, Тукалев...»
Желая устранить угрозу нападения отряда Шевчука со стороны Тунгуски, командование «белых» проводило разные комбинации. Помимо военных действий и угроз Шевчуку посылали письма с предложением прекратить военные действия и перейти на сторону «белых».
В рукописи книги Проценко «Волочаевка» представлено письмо генерала В.М. Молчанова в адрес И.П. Шевчука: «Я, генерал Молчанов, патриот России и русского народа и другие мои соотечественники кто мыслит сохранить русское государство не растерзанным, а единым, будучи уверенным, что и Вы Иван Павлович такой же истинный патриот своей Родины и так же желаете видеть Россию здоровой и могучей, обращаюсь к Вам с вопросом: - почему вы, такой умный, мужественный и храбрый полководец, оказались на другой стороне, которая стремится растерзать и разграбить русское государство... ». Обращая пристальное внимание на характер письма, мы замечаем, что Молчанов обращается к Шевчуку на «Вы» как к равному по военному мастерству. Также концентрируется внимание на том, что именно «красные» разрывают страну на части, в то время как «белые» готовы идти на компромиссы и составить объединенное коалиционное правительство.
В продолжение письма к Шевчуку говорилось:

«...Я считаю и убедился, что мы боремся за одно общее дело, за русский народ и этим хотим спасти свое государство, поэтому прошу прекратить между нашими армиями военные действия. Обещаю Вам командование почетным корпусом».
В 11 часов 12 февраля 1922 года Волочаевская укрепленная позиция была занята большевиками. Большевики одержали победу на сопке Июнь-Корань, было сломлено «белое» сопротивление на Дальневосточном фронте.
14 февраля 1922 года Хабаровск был занят войсками Народно-революционной армии ДВР под командованием В.К. Блюхера.
Крестьянство и казачество Приморья и Приамурья не поддержало белых ни материально, ни людским составом. «Белоповстанческой» армии от начала и до конца операции пришлось действовать в своем кадровом составе. Волочаевский бой стал пробным в создании советской кадровой армии, где наглядно был продемонстрирован военный потенциал.

ТОКУЕВ Григорий Аркадьевич (23.12.1917, д. Поташевская ныне Шенурского района Архангельской области — 1995 г., Белоруссия).

Окончил семилетнюю школу. Работал в Архангельском аэроклубе. В армии с 1938 г. Участник советско-финляндской войны 1939 — 1940 гг.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. С июня 1942 г. командир партизанской подрывной группы, с августа 1943 г. командир диверсионного отряда, действовавшего на территории Копаткевичского и Петриковского районов Гомельской области. Партизаны под его командованием пустили под откос 55 эшелонов противника, на личном счету командира — 19. Звание Героя Советского Союза Григорию Аркадьевичу Токуеву присвоено 15.08.1944 года.

После освобождения Белоруссии Г.А. Токуев окончил техникум физической культуры в Минске. Он работал заместителем председателя республиканского ДСО «Спартак» и на других должностях.

Награжден орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, медалями.

Имя Токуева увековечено на центральном обелиске Верхопаденьгской сельской администрации.

В белорусских пущах

Герой Советского Союза командир партизанского молодежного отряда Григорий Аркадьевич Токуев. Звание присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР 15 августа 1944 г.В годы Великой Отечественной войны наш земляк Григорий Аркадьевич Токуев был гордостью белорусских партизан.

Токуев родился в деревне Поташевке Шенкурского района в бедной крестьянской семье. Юношеские годы провел в Архангельске. Здесь началась его трудовая биография и спортивные успехи.

Второй родиной для Токуева стала Белоруссия с ее гостеприимным народом и мягкой природой. Там в воздушно-десантном соединении он проходил действительную военную службу. В Белоруссии, по которой раньше всего прошлась забрызганная кровью колесница гитлеровского нашествия, Токуев получил первое боевое крещение.

В начале войны Григорию Аркадьевичу не повезло. Тяжело раненный, в бессознательном состоянии он попал в плен. Начались томительные дни скитаний по фашистским лагерям смерти.

Но советский патриот не мог жить в рабстве. Токуев несколько раз совершает побег из плена и после долгих блужданий летом 1942 года, наконец, попадает к партизанам Белорусского Полесья.

Полесье — край героический. Как вешние воды разлилось в нем партизанское движение, взбушевалась Белая Русь. Прочно обжили лес партизаны. Каждый разлапистый дуб, каждый куст был союзником патриотов и их отчим домам. Бескрайние пущи стали для грозных мстителей школой борьбы за свободу и независимость Родины.

В одном из отрядов полесского соединения Токуев возглавлял диверсионную группу. Летом 1942 года Григорий Аркадьевич вместе с двумя спутниками по трудной партизанской тропе первый раз «спел гитлеровцам песню подрывника». Он минировал железную дорогу и пустил под откос вражеский эшелон с карательным отрядом эсэсовцев. Военные классные вагоны раскрошило в щепки, костьми легло около 200 солдат фюрера. Словом, получился «бифштекс по-партизански». Лицевой счет врагу был открыт.

Первая удача окрылила токуевцев. Через несколько дней второй поезд со снарядами полетел под откос, затем — третий, четвертый, пятый. Токуевцы изводили свои, партизанские порядки на участке железной дороги, по которой непрерывно шло снабжение фронта людьми, техникой, оружием, горючим. Что ни день, то на «железке» совершалась диверсия.

Штаб партизанского движения сообщал в Архангельский обком ВЛКСМ: «Комсомолец вашей организации Токуев Григорий Аркадьевич борется с немецкими оккупантами в их глубоком тылу в Белоруссии. Рады сообщить, что он ведет себя как герой. Токуев командует комсомольской группой подрывников. Эта группа взорвала 11 вражеских эшелонов. Во всех проводимых отрядом операциях Токуев служит образцом героизма».

Добрая слава о Токуеве шла по всему Полесью. Вести о боевых делах подрывника и его друзей передавались из уст в уста, дополнялись рассказчиками, перерождались в легенду. Лесные солдаты любовно называли Григория «Токуем», а фрицы окрестили его «беловолосым чертом» и как огня боялись встречи с дерзким и неуловимым спортсменом-диверсантом.

Немецкое командование было крайне обеспокоено подрывными ударами партизан Полесья. Оккупанты вынуждены были реорганизовать железнодорожную охрану. Если в первые дни войны гитлеровцы доверяли охрану дороги крестьянам окрестных деревень, то после участившихся случаев крушений поездов охрану полотна железной дороги несли сами немцы.

Возросла бдительность противника. По всей линии через каждые триста метров были сделаны дзоты с пулеметными гнездами, через каждые полтораста метров стоял часовой. На километр пути приходилось две наблюдательные сторожевые вышки с крупнокалиберными пулеметами. Чтобы не дать возможности партизанам скрытно подойти к насыпи, гитлеровцы с обеих сторон полотна на сто метров вырубали деревья и кусты. Деревни, расположенные у железной дороги, сжигали. Жителей расстреливали или угоняли на каторгу.

Участились засады на подрывников. На борьбу с ними направлялись снятые с фронта батальоны эсэсовцев с артиллерией, авиацией, танками.

Была изменена тактика движения поездов. Впереди воинского состава немцы стали пускать контрольный маневренный паровоз с пятью-шестью товарными платформами, груженными песком. Бывало и так, что несколько предохранительных площадок с балластом катил перед собой паровоз, тянувший воинский эшелон.

Все эти меры не спасали захватчиков. Подрывники по-прежнему выходили на боевые операции, ставили мины с замедленным взрывателем, мины «на шнур». Взрывы на железной дороге не прекращались.

Летом 1943 года в жизни прославленного подрывника, постигшего к этому времени в совершенстве сложную партизанскую науку и уже награжденного за свои подвиги орденом Ленина, произошло важное событие.

September 7th, 2018

Осенью 1957 года, накануне сорокалетия октябрьского переворота, хабаровская секция ветеранов революционного подполья и гражданской войны подыскивала кандидатов на «увековечение» по случаю юбилея.

2 октября председатель секции Иван Семикоровкин (бывший командир конной разведки в партизанском отряде Алексея Кочнева), предложил возбудить ходатайство об установлении в Хабаровске памятника братьям Кочневым.

И в зале, и среди членов бюро было немало бывших кочневцев, ожидалось, видимо, единогласное «за», но слово попросил член бюро товарищ Малышев:

– Я хотя и находился в соседнем партизанском отряде Шевчука, но я хорошо знаю братьев Кочневых, особенно младших братьев – Николая, Александра и Григория, которые в 1920 году после вступления партизанских отрядов в город Хабаровск занимались недостойными делами, а именно: они состояли в банде Шматько Александра, занимались грабежами населения, за что и были побиты партизанами отряда Изотова. Поэтому считаю, что устанавливать памятник не за что.

Герои поста

«Кочневцы», разумеется, встали на дыбы. Красноречивее всех выразился товарищ Тимкин:

– Клевета, политика мести классового врага (sic!).

Бывший партизан Клишко на голубом глазу заявил:

– Действительно, к нам в отряд проникали бандиты Шматок, Евтушенко и другие. Но все они были быстро разоблачены и по распоряжению товарища Кочнева расстреляны.

На его выступление своеобразно отреагировал член бюро Пономарёв:

()

(Отрывок.)
«Темные пятна» героев Гражданской войны после революции и др., Сучана (Партизанск), Приморского края и дальше….

Забайкалье. Семеновский фронт.

В 1918 году вошел в состав Центрального Исполнительного Комитета Сибири (Центро-сибирь). Сама Центрсибирь была многопартийным органом, в составе которой и находил-ся член партии эсеров С.Г.Лазо. Здесь он занимался формированием интернациональных подразделений2. Несколько позже члены Центсибири оказались и у большевиков, и в зем-стве Приморье, и у колчаковцев, и у атамана Семенова.
Вскоре двадцатитрехлетний подпоручик, по приказу «Центросибири»3 был назначен командующим Даурским (Сменовским) фронтом.Здесь следует сделать отступление и сказать несколько слов о героях гражданской войны со стороны красных. Всем знакомы имена красных полководцев бывших офицеров и унтер-офицеров царской армии: унтер-офицер Блюхер, прапорщик Чапаев, штабс-капитан Ковтюх, ст.унтер-офицер Буденный. Они были не только были умелыми фронтовым командирами,но и подлинными Героями Первой мировой войны. Все они были Георгиевскими кавалерами,причем последние трое имели кресты всех четырех степеней, а Буденный «полный Георгиевский Бант» т.е. четы-ре креста и четыре медали. По разным причинам оказались на стороне красных. А начи-нали гражданскую войну командирами незначительных партизанских отрядов, затем, проявив умение в командовании, получали полки, дивизии, армии и успешно ими коман-довали. В этом им помогали военные специалисты, а также огромный военный и жизнен-ный опыт, который невозможно заменить никакими учебниками. Мне могут возразить, что были и другие, например М.В.Фрунзе, который до начала гражданской войны и вин-товки в руках не держал. Это особый пример. В первый год гражданской войны ему по-могали военные специалисты, а более всего бывший генерал Новицкой, который практи-чески был его «тенью». Он оказывал будущему полководцу помощь и теоретически и практически. Фрунзе находился в боях почти постоянно, командуя крупными соедине-ниями Красной Армии и фронтами. Прошел серьезный путь от ученика царских генералов и офицеров до самостоятельного военного начальника. К концу войны, приобретя соот-ветствующий опыт и знания он уже самостоятельно решал крупные стратегические и так-тические задачи, но все это возникло не сразу и не вдруг. На это ушли годы. У Лазо ни опыта участников Первой мировой войны, ни, тем более опыта Фрунзе, не было и быть не могло. Так что же его выдвинуло в разряд красных полководцев и героев гражданской войны?
На Даурском фронте С.Г.Лазо противостоял опытный воин Г.М.Семенов, который в двадцать четыре года попав на фронт, за три года войны был награжден всеми офицер-скими боевыми орденами того времени вплоть до Георгия 4-ой степени и Золотого Геор-гиевского оружия (всего 14 наград4). К моменту начала их противодействия, молодому есаулу, звание, по- теперешнему, равное капитану5, было двадцать семь лет6. В Забайкалье он прибыл из Петрограда с мандатом Военного Комиссара Дальнего Востока с правом формирования для фронта частей из бурятов и монголов.
Лазо на фронт прибыл с рекомендациями от «Центросибири» по вопросам ведения боевых действий7. Матвеев Н., в своей статье, как и многие другие авторы, самым серьез-ным образом говорит о победе Лазо над Семеновым в конце февраля начале марта 1918 года. В действительности в это время атаман только формировал свой отряд. Его неболь-шие группы время от времени переходили границу для установления связей среди мест-ного населения и в поисках оружия. Такие отряды семеновцев, на территории больше-вицкой России, запросто разоружали крупные отряды Красной Гвардии, а отобранное оружие вывозили в свое расположение, доставляя немало хлопот большевицкой власти. Назвать эти вылазки боевыми действиями нельзя, скорее это был этап белой партизанской войны. Красные пожаловались китайским властям и те взяли обязательство с Семенова ни переходить границы до 5 апреля. 7 апреля 1918 года атаман перешел границу и вступил в пределы Забайкалья.
Атаман Г.М.Семенов в своих мемуарах, вспоминая о боях на Даурском фронте, указы-вал на причины своих относительных неудач: 1.У него не было ни одного офицера Гене - рального штаба, в его штабе работали офицеры не знавшие штабной работы. 2.Лазо имел десятикратное преимущество. 3. Многие казаки приграничных станиц приветствовали его приход, но в его отряд вступать не спешили.
У атамана действительно не было штабных работников и он, как и его молодой про-тивник, также не имел опыта командования крупными воинскими соединениями. Лазо помогал Сибирский штаб, укомплектованный квалифицированными штабными работни-ками, во главе с бывшим генерал-лейтенантом Генерального штаба бароном фон Таубе (позже умер в белогвардейской тюрьме от тифа), который лично консультировал красного командующего по вопросам тактики, стратегии, штабного дела и предоставлял ему необ-ходимую литературу.
Насчет десятикратного превосходства, возможно, бравый атаман слегка приврал. Впро- чем, это легко подсчитать. Весь Особый Маньчжурский Отряд (ОМО) Семенова состоял из 2200 сабель, плюс японский добровольческий батальон - около 600 человек, под кома-дованием капитана Куроки, и подразделения китайцев, которые как и китайцы красные, были ненадежны в бою, а так же примкнувшие к нему несколько сотен забайкальских ка-заков. Вся «армия» Семенова состояла из 3500- 4000 человек при бронепоездах. Но каза-чья хитрость атамана вводила в заблуждение красных по поводу численности и дислока-ции его войск. «Маневренная гибкость частей О. М. О., благодаря двойному комплекту конского состава, вводила в заблуждение противника и заставляла его сильно преувели-чивать силы отряда8». В течении суток его конные части, меняя лошадей, могли передви-гаться на сто и более верст. И красные в течении одного дня, один и то же семеновский отряд, принимали за разные воинские части.
Части Семенова, в своем большинстве, состояли из прошедших горнило первой миро-вой войны офицеров и казаков. Часть его конницы была укомплектован выходцами их бу-рятских племен – бургутов и чахар, которые были отличными рубаками и наездниками, но слабы в воинской дисциплине.
Не сложно приблизительно подсчитать и силы Лазо. Первоначально у его был под ру-кой 1-ый Аргунский полк, укомплектованный красными казаками прошедшими герман-ский фронт, под командованием боевого командира есаула Метелицы, в 1000 сабель9, под стать аргунцам был и 2-ой Читинский казачий полк и 1500-2000 тысяч красногвардейцев. Затем большевики собрали казаков – добровольцев, что дало дополнительно некоторое количество конницы, а потом провели мобилизации казаков в Красную Армию четырех призывных возрастов – это дало еще несколько конных полков. Из Хабаровска, Иркутска, Омска, Новониколаевска, Красноярска, Черемхово, Кургана, Канска и других городов прибыли отряды Красной гвардии. Они были прекрасно вооружены и экипированы. Так Дальневосточный красногвардейский отряд (командир Бородавкин, комиссар – Губель-ман), насчитывал в своих рядах 1000 человек пехоты, 250 кавалеристов, 14 орудий, более 10 пулеметов10, был прекрасно вооружен и обмундирован. Прибыли матросы Амурской и Сибирской флотилий, рабочие приисков, читинских заводов и железной дороги. На фронт прибыли отряды анархистов. Из уголовных элементов забайкальских тюрем были сфор-мированы отряды под командованием товарища Якова Тряпицина и комиссара Нины Ле-бедевой*. Но уголовники «не спешили превращаться в сознательных красноармейцев и доставляли немало хлопот самому Лазо, занимаясь грабежами населения11».
Недалеко от фронта оперировали красные партизанские отряды, состав которых коле-бался от 15-30 до 100 сабель, но они Лазо не подчинялись, действовали самостоятельно и их общая численность не известна. Были сформированы интернациональные части: мадьярская конница, батальоны китайцев, немцев, австрийцев. Об этих интернационали-стах хочется сказать особо. Немцы, австрийцы и мадьяры представляли армии недавних врагов России в Первой мировой войне. На территории нашей страны они решали не «ин-тернациональные» интересы, а чаяния своих правительств, которые было кровно заинте-ресованы в том, чтобы Россия вновь не вступила в войну против них. Гарантом от пер-спективы вновь сражаться на два фронта: на Западе против Франции и Англии, а на Вос-токе с Россией была Советская власть, за которую они были готовы сражаться, выполняя постановления своих правительств. Когда в Германии и Австро-Венгрии произошли рево-люции, все эти «интернационалисты», в большинстве своем, бросили красные фронты и вернулись на родину. Китайцы воевали по обе стороны фронта исключительно из-за жа-лования и ни на одной из сторон особого геройства не проявили.
Все это могло дать красным около 10000 сабель,15-17 тыс. штыков и несколько броне-поездов, хотя десятикратного превосходства не было, все же Лазо имел подавляющее пре-имущество. Приморский краевед Г.И.Нагибин12, приводит цифру, определяющую как трехкратное превосходство Лазо над Семеновым. Думаю, что истина посередине, т.е. в семикратном превосходстве красных. Вся приведенная мной бухгалтерия основана на со-ветских источниках, опубликованных в исторической и полуисторической литературе, и потому не может претендовать на абсолютную точность. Но в целом соотношение сил подсчитано верно. Конечно в различных справочниках можно найти и другие цифры, но так уж устроен мир: приуменьшать свои силы и увеличивать силы противника.
Вся эта масса красных бойцов заметно уступала в боевой готовности семёновцам. От-лично подготовленные в военном отношении мобилизованные казаки не горели особым желанием драться со своими, и часто, в одиночку и группами, переходили на сторону бе-лых. Казацкая молодежь, составлявшая большинство красных добровольцев-казаков, умела с детства обращаться с оружием, но не имела боевого опыта. Основу же любой войны составляет пехота, которая, состояла из китайцев и красногвардейцев, не обучен-ных военному делу. Н.К.Илюхов вспоминал о приморских красногвардейцах: «Здесь было много энтузиазма и готовности бороться за власть Советов, но едва ли все из них умели владеть даже винтовкой. Выборный командный состав мало чем отличался от рядовых бойцов по военной выучке13». Об их боевой подготовке весьма красноречиво вспоминал бывший сучанский красногвардеец и партизан Ф.К.Боровик: «Когда нас построили, то командир взвода нас спросил: «Кто не знает, как заряжать винтовку – смотрите! Вот так заряжается, вот так стреляет» и выстрелил вверх14» . А после такой «подготовки» в бой. Значительно выделялись в лучшую строну части укомплектованные пленными немцами, австрийцами, мадьярами, чехословаками и другими, поскольку они имели богатый боевой опыт.
Красногвардейцы были слабо готовы не только в военном отношении, но еще слабее в идеологическом. Выступив добровольцами, они не до конца понимали кто им противо-стоит и за что они отправляются воевать. Провожая на Даурский фронт красногвардейцев, председатель Приморского краевого комитет ВКП(б) в своей речи сказал: «Бандит Семе-нов, набрав выгнанных из полков офицеров, таких же, как он сам, казаков-головорезов и других темных, не разбирающихся людей, японских пушек и пулеметов, двинулся на нас, на нашу революцию. Он хочет отнять все завоевания свободы, землю и рабочий контроль, огнем и мечом он хочет уничтожить все то, что кровью добыто трудовым народом15». Конечно, после таких пещерных речей, красногвардейцев должно было сложится мнение, что они идут воевать не против защитников России, а против неких человекоподобных зверей. По большому счету, идеология для многих «бойцов» отходила на второй план -
всему этому сборищу весьма неплохо, по тем временам, платили и это понятно – если у бойца нет идеологических убеждений, то он с охотой пойдет воевать за деньги. Так рядо-вой получал весьма солидную сумму в пятьдесят рублей, далее, с повышением должности повышался и должностной оклад - командир полка получал шестьсот рублей16. Соответ-ственно у командира дивизии, армии оклад мог быть в несколько тысяч рублей. У Коман-дующего фронтом и того больше. Такие же деньги получали и «интернационалисты». В связи с этим, мы можем считать большевицкую армию в Забайкалье обычными наемни-ками.
Все это были разные люди не только в социальном положении, но и в понимании свобо-ды. Это было время, когда слово «свобода» означало свободу грабить. Среди этой, при-бывшей на фронт, разношерстной массы процветало мародерство, пьянство, зверское от-ношение к пленным казакам18. Здесь нужно отдать должное Лазо, как Командующему и воспитателю. В короткий срок он и его помощники частично наладили дисциплину. Ма-родеров, решением полевых судов, стали публично расстреливать. Жесткими мерами бо-ролись с пьянством и митинговщиной. «Боролись против немедленной расправы с плен-ными без допроса и суда19». Эти мероприятия укрепляли тыл армии и дисциплину. Маро-дерство нельзя было допускать не только оттого, что это деяние аморально, но и потому, что оно разрушало тыл фронта, который был казачьим и грабежи населения могли стать причиной восстаний на коммуникациях Лазо. С пленными все просто. Во-первых плен-ный это источник информации, даже если он молчит. Во-вторых, как считал Лазо, в вой-сках Семенова были и случайные лица. В-третьих расправами над пленными, красные не давали семеновцам права выбора: большевики не сознательно создавали условия при ко-торых белые могли либо сражаться до последней возможности и умереть, либо победить, или же попасть в плен и принять жуткую смерть. Казаки предпочитали не сдаваться. Бес-судные расправы над пленными делали белые части более стойкими и сильными. Это Ла-зо отлично понимал, но в силу своей неопытности и общего настроя толпы мало что мог сделать.
Прибывшие с разных уголков Сибири и Дальнего Востока красногвардейцы, сразу вступали в бой. Вот здесь-то и сказалось отсутствие боевого опыта у молодого красного командира и большинства его бойцов. В результате боев на Даурском фронте, красные, имея подавляющее преимущество, уничтожили наполовину японский батальон, который выдержал основной натиск многотысячных толп противника. Под их ударами китайские роты рассеялись, а слегка потрепанный ОМО есаула Г.М.Семенова,под прикрытием бро-непоездов, отступил в полосу отчуждения КВЖД. Лазо командовал фронтом 114 дней и, имея, как минимум, семикратное превосходство, так и не смог достигнуть главной цели: Особый Маньчжурский Отряд не был уничтожен.
У атамана были свои слабые места и в командовании и в управлении войсками. Семе-новский фронт не представлял из себя фронта в привычном военном понимании. «Линия фронта, в том смысле, как ее принято понимать, не существовала вовсе - фронт был уз-кой лентой железнодорожного пути и имел только одно измерение - в глубину… Пози-ций не было; если и встречались укрепленные боевые участки, то они были настолько ко-роткими, что не давали и малейшего представления об определенном участке фронта. Скорее, это были укрепленные гнезда, служившие тонкой осью действовавшего отряда, который опираясь на них, выполнял самостоятельную задачу обеспечивал операцию всех сил О. М. О.20». То, что «укрепленные гнезда» атамана не были уничтожены красными, а с их потерей белый фронт перестал бы существовать, говорит о том, что молодой красный командующий, в силу отсутствия элементарных военных знаний и опыта, не сумел пра-вильно организовать разведку, а, возможно, таковой у него и не было, поскольку из всего выше сказанного, получается, что Лазо не имел никакого представления о фронте белых. Вместо уничтожения укрепленных баз противника, красное командование предпочло без-результатные попытки настичь и уничтожить ОМО и штаб атамана. Если бы красному командованию было известно как построен фронт противника, и использовало хотя бы на четверть, слабые места атамана Семенова, то его ОМО был бы разбит наголову за одну – две недели.
Некоторые слишком ретивые историки уверяют, что для Лазо было бы вполне посиль-но разгромить Семенова на территории Китая, «забывая», что Китай – это суверенное го-сударство и переход его границы красными частями означал бы начало войны между Со-ветской Россией и Китаем. К тому же в Китае Семенов не задержался, а ушел на террито-рию Китайской Восточной (КВЖД) железной дороги, полоса отчуждения которой тогда считалась русской и находилась в ведении генерала Д.Л.Хорвата.
Едва ли не главной причиной, по которой Лазо не смог разбить атамана, советские ис-торики считали серьезную помощь со стороны Китая. В действительности китайские гра-жданские и военные власти были агрессивно настроены в отношении отряда Семенова и положительно к большевикам. Атаман вспоминал: «С трех сторон нас теснили красные, силы которых больше чем в десять раз превышали численность отряда. Наш тыл упирался в границу, охранявшуюся со стороны Маньчжурии китайскими войсками. Настроение этих войск было явно враждебным нам в силу какого-то соглашения, которое существова-ло между китайским командованием и Лазо21».
В этой ситуации в штаб атамана прибыла китайская военная делегация, во главе с май-ором Лю, который потребовал пропустить их через линию фронта в штаб Лазо.
«В результате поездки майора Лю в штаб Лазо, китайское командование официально предложило мне сдать оружие на русской территории большевистским приемщикам, но при китайских посредниках, т. к. в противном случае китайцы будут вынуждены допус-тить красных в Маньчжурию для приема сданного мною оружия. Я обещал обсудить этот вопрос, ни минуты не предполагая вообще сдавать оружие и желая только выиграть время и отвлечь от себя внимание противника22». То есть здесь ясно видно, что существовал не прикрытый сговор между китайцами и штабом Лазо. По сути, китайцы выступили на сто-роне большевиков……………………………………………………………………………
«В результате непрерывных тяжелых боев обстановка становилась поистине критиче-ской; держаться дольше против наседавших красных мы не могли. Предстояло или сло-жить оружие и отдаться под покровительство китайцев, с риском быть выданными крас-ным, или попытаться выйти с честью из положения путем какого-нибудь исключительно-го по гибкости маневра23». Сдаваться атаман не собирался: «В те дни мне было 27 лет, и я еще не знал, что открытая сила во многих случаях с успехом заменяется дипломатией, по-строенной на умелой и тонкой лжи24». Атаман распространил сведения, что красные на-мереваются захватить станцию Манчжурия. Китайцы поверили и начали совместно с Се-меновым готовиться к отражению возможного перехода красными границы с Китаем.
Оценив сложившуюся ситуацию, Семенов ушел из-под носа Лазо с китайской террито-рии, на КВЖД, что создало конфликт между красными и китайскими властями: «Узнав об отходе моем в полосу отчуждения КВЖД и о предположенной совместной обороне Маньчжурии в случае наступления красных, большевики обвинили китайцев в двуличии. Отношения между ними испортились, и я получил возможность дать своим частям спо-койный и заслуженный ими отдых25».
Сами большевики не отказывались, что получали помощь от китайцев. По этому пово-ду комиссар Моисей Губельман вспоминал: «китайцы выслали к нам свою делегацию для переговоров…Делегацию встретили Лазо и М.А.Трилиссер. После долгих переговоров они заключили с китайцами соглашение о том, что китайское правительство разоружит семеновцев и больше не допустит их к советской границе26».
Во время боев на Даурском фронте, в августе 1918г., Лазо покидает ряды партии эсеров и переходит к большевикам.
В художественной и полуисторической литературе о тех событиях частенько мелькает, якобы сказанная атаманом Семеновым, фраза: «Если бы у меня были такие офицеры как С.Лазо, то я бы победил27». Во-первых, судя по событиям на Семеновском и Прибайкаль-ском фронтах, нет основания говорить, что атаман проиграл. Во-вторых в его воспомина-ниях нет даже намека на подобную характеристику. Видимо этот афоризм был выдуман авторами, которые в те времена были уверены, что советские читатели никогда не прочи-тают воспоминаний атамана.

Прибайкальский фронт.

Вскоре в тылу красных вспыхнуло восстание чехословацкого корпуса. В средние века чехи и словаки потеряли свою национальную независимость и были включены в состав Австро-Венгрии. Первая мировая война дала шанс вновь приобрести независимость. Во-еннослужащие этого корпуса преследовали цели обратные целям большевицких «интер-националистов». Если последние поддерживали Ленина потому, что его правительства вышло из войны и заключило с Германией позорный мир, то челословакам, чтобы полу-чить независимость, нужда была война со стороны России до победного конца. Поэтому чехи были кровно заинтересованы с свержении власти большевиков. Чехословацкий кор-пус был сформирован еще в 1915 году, из числа сдавшихся в плен солдат и офицеров сла-вянских народов Австро-Венгерской Империи. В виду своей, мягко говоря, не воинствен-ности они так и не были направлены на фронт. Пришедшее Временное правительство так же не рискнуло отправить их в бой. После октябрьского переворота им было предложено вернуться домой морем через Владивосток. Корпус погрузился в эшелоны и двинулся на восток. По пути своего движения корпус увеличил свой личный состав до шестидесяти тысяч человек, в основном, за счет проживавших на территории России чехов и словаков. Ввиду нехватки командного состава, на командные должности были назначены русские офицеры и генералы. Они то и помогли свергнуть большевиков от Волги до Тихого океа-на. Причем и здесь, как и фронтах Первой мировой войны, они особым героизмом не от-личились. Почти по всей Сибири вооруженные силы красных состояли из Красной гвар-дии, которая была плохо подготовлена в военном отношении и слабо организованна, по-этому, по пути движения корпуса, сопротивления, несмотря на грозные приказы Москвы обрушить на местные власти «суровую кару», чехословакам не было оказано почти ника-кого сопротивления. Организованных боев не было. Большинство этих вояк, оказавшихся на территории подконтрольной большевикам, перешли к ним. Всего на стороне красных, по разным источникам, оказалось от пятнадцати до двадцати тысяч человек. В частности, так было и во Владивостоке. И белые и красные чехи и словаки рассчитывали как можно скорее попасть домой. Но жизнь распорядилась иначе, им пришлось принять участие в боях на Восточном фронте, когда к власти в Сибири пришел адмирал А.В.Колчак, а тем кто перешел на сторону красных, в боях на Уссурийском и других фронтах. Но и против плохо организованно Красной Армии они себя проявили лишь в грабежах мирного насе-ления и, когда эти части убрались с фронта на восток, адмирал лишь облегченно вздох-нул1. Весь интерес к военным действиям в России у них пропал в конце 1918 года, когда, в результате революции, капитулировала Германия и Чехословкия получила долгожданную независимость. Почти до самого конца гражданской войны они околачивались по Сиби-ри, обделывая свои делишки.
Позже, чтобы чем-то занять, слоняющихся без дела, «братьев-славян» союзное коман-дование поручило им охрану железных дорог от партизан. Один из лидеров Белого дела в Приморья, полковник Н.А. Андрушкевич, впоследствии вспоминал:
«Эта охрана чехов чуть ли не всеми державами мира вызывала всеобщие усмешки. Как будто они сами не могли себя охранять.
И в самом деле, чехи не имели воинского вида. Пополневшие, округлившиеся на рус-ских хлебах, на сибирском масле, чехи имели вид добродушных, туповатых пивоваров, чего угодно, только не солдат…По моим наблюдениям и выводам многих, живших с че-хами бок о бок, чехи уже не обладали мужеством, героизмом души, способностью к под-вигу; все это им как будто не знакомо и чуждо, они вечно погружены в расчеты и раз-мышления о выгодах…
Чехов не любили. Но сказать «не любили» - мало. Трудно передать чувство русских к чехам. Разочарование, досада на самих себя и презрение к «братьям» переплелись в этом чувстве2». Впоследствии, предав и сдав красным адмирала А.В.Колчака3, они выторговали у большевиков право беспрепятственно удрать на родину. И вот эта «армия», в стремле-нии как можно быстрее попасть домой, двинулась на восток. Сопротивления им почти не оказывали, поскольку к этому времени население уже попробовало коммунистического правления и радо было приходу кого угодно лишь бы не красных, во многих районах вспыхнули антибольшевицкие восстания, отряды рабочих и крестьян Сибири поднявших-ся на борьбу с красной тиранией достигали десятков тысяч человек. Идеологически они были демократами и стояли горой против монархии, что в последствии и вызвало откры-тое предательство представителей чехословацкого корпуса интересов Белого Дела на Вос-токе России. Они, недавние враги Антанты, выступили на стороне союзников России их, видимо, следует именовать «белыми интернационалистами».
В Восточной Сибири была сделана попытка остановить чехословаков. Единственный город, который попытался выполнить грозную директиву Москвы, оказался Иркутск.
Против восставшего чехословацкого корпуса и сибирских повстанцев был образован Прибайкальский фронт, С.Г.Лазо назначается командующим. Но ни в исторической, ни в художественной литературе, ни в воспоминаниях его соратников, ни в дневниках самого Лазо этот период его деятельности не отображен с нужной конкретикой. В фондах архива Хабаровского крайкома КПСС мне удалось отыскать уникальный документ – рекоменда-ции КПСС для историков «Что писать о Лазо» (Приложение 2). Среди двадцати трех пунктов также нет указания писать о событиях в Прибайкалье, проще говоря, партия не желала заострять внимание за этой главе жизни. В анкете, заполненной Сергеем Лазо собственноручно4, нет даже упоминания об этом фронте. Откуда такая скромность? По-чему советские историки и сам Лазо не уделили в своих работах места для очередных подвигов? Попробуем разобраться. Красные сконцентрировали крупные силы в Иркутске и Чите и закрыли чехословацкому корпусу дорогу на восток. Не обеспечив тыл, Лазо на-чал боевые действия против чехов и сибирских повстанцев. Здесь он вторично совершает нелепую для Командующего фронтом ошибку – у него вновь не работает разведка и по-этому его штаб прозевал момент, когда его старый знакомый, атаман Семенов, быстро вышел из района КВЖД и ударил в тыл красным. Работники штаба разбежались в разные стороны. Сам Лазо скрылся на бронепоезде. По этому поводу, много лет спустя, атаман вспоминал: « Быстрым рейдом конница ОМО заняла станцию Оловянная, захватив врас-плох Штаб Лазо и разогнав его5». Ликвидация Штаба красного командования внесла пол-ную растерянность и неразбериху в их ряды. Инициатива перешла к восставшим. Это дало возможность чехам взять Иркутск и Кругобайкальскую железную дорогу. В это время атаман Семенов наступал на Читу. О том, что происходило на красном фронте можно су-дить по словам самого Командующего: « Посылая меня на фронт, надеялись, что я его су-мею организовать. Это, конечно, утопия. Держать фронт невозможно…Некоторые часть разложены, отступают в беспорядке и бросают раненных6». Через несколько дней При-байкальский фронт практически прекратил свое существование и, чуть позже, решением Дальневосточного Совета Народных Комиссаров, Прибайкальский и Уссурийский фрон-ты были официально ликвидированы. На этом карьера Лазо, как Командующего, закончи-лась.
В последствии большевики уверяли читателей, что после ликвидации фронтов, именно они стали организаторами партизанского движения в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. В частности Моисей Губельман писал: «Борьбу с врагом организованным фрон-том прекратить. Объявить всех контрреволюционеров злейшими врагами трудового наро-да и перейти к новой форме борьбы – партизанской войне7». Слукавил большевицкий ко-миссар, а попросту обманул читателя, а дело было так…
При ликвидации красных фронтов, на Чрезвычайном съезде в Чите 28 августа 1918 го-да, произошел крупный инцидент между представителями Центросибири во главе с Пав-лом Постышевым и Дальневосточным Советом Народных Комиссаров во главе с Предсе-дателем правительства Абрамом Табельсоном (партийная кличка – Краснощек). П.П.Постышев прибыл с директивой от Центрсибири, которая предлагала из Красной Гвардии создать партизанские отряды. Табельсон был против. Много лет спустя коман-дующий Уссурийским фронтом Сакович вспоминал: «Центросибирцы предлагали крас-ным войскам разбиться на отдельные отряды и немедленно развернуть партизанскую вой-ну8». Речь шла не только об Уссурийском и Прибайкальском фронтах, предлагалось охва-тить партизанским движением всю Восточную Сибирь и Дальний Восток. Председатель ДВ СНК А.Табельсон предложил распустить Красную Гвардию во домам. Большинство поддержало мнение ДВ СНК: «осилила другая точка зрения, которую представлял тов.Краснощек (А.Табельсон) – Председатель Совета Народных Комиссаров Дальнего Востока, предложивший распустить красногвардейские отряды по домам9». Анализирую сложившуюся ситуацию, Илюхов говорил: «Разойдясь «по домам», многие красногвар-дейцы, особенно же интернационалисты, из-за языковых барьеров поплатились за ошиб-ки решений съезда10». Если расшифровать его слова, то получается, что после ликвида-ции фронтов, красногвардейцы стали не нужды большевикам, многие из них расходясь «по домам» погибли. И если у них была цель – дойти до своего дома, то у интернациона-листов: чехов, немцев, австрийцев, мадьяр и других, дома не было – большевики ДВ СНК их за ненадобностью просто выбросили на улицу. Этого предательства бывшие красно-гвардейцы и их командиры долго не могли простить коммунистам. Сам С.Г.Лазо разделил участь большинства бойцов фронта. Он тоже был брошен на произвол судьбы верхушкой сибирских большевиков. Понимал ли он, что новые хозяева бросили его как не нужный материал? В силу своего образования и интеллекта, конечно, он должен был давать одно-значную оценку действиям коммунистов из ДВ СНК. Лазо, к тому времени, прошел оп-ределенный жизненный путь: он был сыном человека, чью жизнь испортили социалисты, затем членом партии эсеров и, наконец большевиком. Нет основания считать его фанати-ком. Конечно ему, как и всякому молодому человеку, льстило то положение, которое он получил. Его погодки в белых частях зачастую были рядовыми бойцами в офицерских ро-тах, в лучшем случае командовали взводами или ротами, а он, имея чин младшего офице-ра, сразу прыгнул в красные генералы. Честолюбие, конечно, стояло не на последнем мес-те. Однако, несмотря ни на что, в сложившийся обстановке у него не было выбора. Плен означал смерть – никто еще не забыл жутких расправ над повстанцами в конце 1917 – на-чале 1918 года, в которых Лазо был одним из главных исполнителей. Успех возможной попытки пробиться на запад был равен нулю. Оставалась одна дорога – на восток. Не найдя никого, из бывших правителей Дальнего Востока, он решает, вместе с женой, само-стоятельно пробираться во Владивосток.
Да во всех биографиях С.Г.Лазо так и значится, что после ликвидации Прибайкальско-го фронта он некоторое время скрывался, а затем перебрался во Владивосток и вошел в состав большевицкого подполья. Все это кажется достоверным если бы не даты. Решение распустить фронты было принято 28 августа 1918 года, а во Владивосток он попадает только в январе 1919 года. Вот это да! Мы не знаем, где он находился и чем занимался почти полгода! Не раскрывает этой тайны и его жена Ольга. В воспоминаниях она расска-зывает, что их группа на бронепоезде добралась до станции Невер и через тайгу пыталась выйти к Якутску, но по дороге они узнали, что город взят белыми и повернули назад, сама Ольга Лазо угодила в плен к белым. Где находился Лазо мы не знаем. К сожалению, этот факт окажется не первым «белым пятном» в биографии героя.

Уважаемые господа!

Последние несколько лет я занимаюсь исследованием Гражданской войны в Су-чанской долине, Приморского края. В различных архивах я нашел множество доку-ментов, которые сравнительно правдиво отображают события того времени. Накопи-лось и много материала, ранее нигде не опубликованного, о большевицком активисте Сергее Лазо. Том самом, о котором я в детстве читал, что он был «заживо сожжен японцами в паровозной топке», а чуть позже, что он был «сожжен казаками атамана Семенова». Найденные документы показывают всю абсурдность этих легенд. Но речь не об этом. У меня к Вам три вопроса.
1. Я прекрасно помню еще одну легенду о гибели С.Лазо, которую мне рассказал, в середине 70-х годов, мой родственник дядя Леша (Макаревский А.Г.). Моя мать выросла в большой семье. Ее старшая сестра была замужем за бывшем красным партизаном Шашура Н.М., а младшая – за Макаревским. Я думаю, что историю, которую я собираюсь рассказать, он услышал именно от своего стар-шего свояке, так как тот был заместителем председателя секции ветеранов Гра-жданской войны.
Суть в следующем. В 60-е годы к крайком КПСС пригласили бывших партизан, которым показали фотографии пожилого человека и объяснили, что есть основания считать, что это Сергей Лазо. Через Советское посольство в Японии обратились лю-ди, которые утверждали, что они дети Лазо и, что все годы он жил в Японии, женил-ся, завел семью и умер своей смертью. Они хотели встретиться со своей единокров-ной сестрой Адой Георгиевной Лазо. Не знаю как происходило это закрытое собра-ние, но решение вынесли такое: просить авторов письма не искать контактов с А.С.Лазо, чтобы не причинить ей морального вреда. А это значит, что если это собы-тие в действительности имело место, то партийные власти признали, что С.Лазо не был убит ни японцами, ни семеновцами…Из всего этого следует вопрос: возможно ли ответить положительно о пребывании Лазо в Японии после 1920 года.
2. Второй вопрос в следующем. В книге Майбогова К.Л. «Черный камень» (Книга 2, Приморское книжное издательство, Владивосток, 1953 г., стр.54.) есть эпи-зод, в котором двое рабочих в г.Сучане, на шахте №2, в 1918 году задумали сжечь в топке японского солдата. В книге они этого не сделали, а как в жизни? Были ли случаи подобных зверских расправ красных над японскими военно-служащими?
3. Третий вопрос более личного плана. В книге белоэмигранта Серебрянникова И.И., в его дневнике за 16 декабря 1932 года, есть запись: «В Шанхае снова по-лучены сведения из Токио от 5 декабря ужасающего характера. В них сообща-ется: к берегам Японии прибило шлюпку с 4-мя беженцами из бухты Светлой. Трое из беглецов были полуживы, один оказался мертвым… По собранных от прибывших показаниям, они бегут от ужаса стерегущей всех смерти…». Хоте-лось бы подробнее узнать об этом эпизоде. Дело с том, что с 1931 по 1935 годы, мой дед, Туровник Куприян Владимирович, также находился на каторге в бухте Светлая, Тернейского района, Приморского края. Я конечно не надеясь, что беглецы знали его имя, а вот их рассказы об условиях жизни в концлагере хо-телось бы узнать по подробнее. Десять лет я собирал сведения о непростой жизни деда и эта информация была бы хорошим дополнением.
Очень надеюсь, что получу ответы на свои вопросы. Ведь конечно в Японии есть научно-исследовательские заведения сотрудники, которые изучают исто-рию Гражданской войны в Русском Приморье.

С уважением Туровник Г.С.

Н. А. Авдеева «Волочаевская победа и освобождение Хабаровского Приамурья в 1922 году», Хабаровский пединститут, 1978 год, с. 75- 80

Марина Цветаева

Все рядком лежат-

Не развесть межой

Поглядеть: солдат.

Где свой, где чужой?

Белым был - красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был - белым стал

Смерть побелила.

Константин Ястребов

На Дальнем Востоке, Кубани, Дону,

Великой Сибири и даже Крыму

Сошлись в страшной битве полки,

А женщины плачут и гаснут с тоски.

Владимир Маяковский

В паровозных топках

Сжигали нас японцы.

Рот заливали свинцом и оловом.

Отрекитесь!- ревели, но из

Горящих глоток лишь три слова:

Да здравствует коммунизм!

Кроссворд

1 Ш

Е

4 М

В

5Ш

О

Ч

6 Т

Р

Я

П

И

Ц

Ы

Н

Л

У

А

3 К

О

Л

Ч

А

К

Й

А

Е

12И

2 Л

Е

В

К

И

Н

9 Б

Р

О

Н

Е

П

15О

Е

З

Д

О

Т

О

8 В

А

11С

И

13Л

Ь

Е

В

Й

Е

А

Р

7 Б

Л

Ю

10Х

Е

Р

З

16Н

А

Г

А

Н

А

А

Ы

О

А

Р

Б

Ш

17Ц

И

П

К

И

Н

Щ

14Ф

А

Д

Е

Е

В

И

Р

В

18О

Т

А

Н

И

О

Н

В

19Н

А

Г

И

Ш

К

И

Н

С

Л

К

По горизонтали:

3. Адмирал, возглавлявший Белое движение в Сибири и Дальнем Востоке

(Колчак)

6. Командир партизанского отряда, командующий Красной Армией Нижнего Амура, участник «николаевского инцидента» (Тряпицын)

7. Первый кавалер ордена Красного Знамени, Маршал Советского Союза, военный министр и командующий народно-революционной армией Дальневосточной республики, герой Гражданской войны (Блюхер)

8. Фамилия одного из режиссеров фильма «Волочаевские дни» о партизанском движении на Дальнем Востоке и борьбе с японскими интервентами.

(Васильев)

9. Вооружённый подвижной железнодорожный состав, предназначенный для ведения боевых действий, активно использовался в годы Гражданской войны

(Бронепоезд)

16. Револьвер - символ русской революции 1917 года и Гражданской войны

(Наган)

17. Профессор, доктор исторических наук, автор научных трудов по истории Дальнего Востока, Гражданской войны и интервенции (Ципкин)

18. Генерал, верховный главнокомандующий союзными войсками Антанты на российском Дальнем Востоке(Отани)

По вертикали:

1. Герой Гражданской войны, командир Тунгусского партизанского отряда, во время боя под Волочаевкой, командовал обходной колонной, наступавшей со стороны Архангеловки(Шевчук)

4. Русский генерал, участник Гражданской войны, видный деятель Белого движения на Дальнем Востоке (Молчанов)

5. Командир 27-го американского полка, расквартированного в г. Хабаровске в годы Гражданской войны(Штайер)

10. Город, на территории которого в 1918 г. открылся V Чрезвычайный краевой съезд Советов(Хабаровск)

11. Советский военачальник, участник Гражданской войны на Дальнем Востоке, один из организаторов и командующих Народно-революционной армией Дальневосточной Республики (Серышев)

12. Поэма А. Дракохруста, посвященная памяти расстрелянных австро-венгерских музыкантов на амурском Утесе в г. Хабаровске в 1918 г.

(«Интернационал»)

13. Именем этого героя Гражданской войны назван один из муниципальных районов Хабаровского края (Лазо)

15. Командир 12-ой дивизии японской императорской армии, захватившей 4 сентября 1918 года г. Хабаровск (Оой)

Литература.

1. Т. С. Бессолицына «Улицы дальневосточной столицы», - Хабаровск; издательство Хворов А. Ю. с.32, с.66

2. Эхо партизанских сопок. Гражданская война на территории Хабаровского края в воспоминаниях участников и историков-краеведов. Хабаровск 1972 год

3. В. Н. Гнатишин др. «Хабаровск», Атлас. Главное управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. 1989 г.

4. П. Л. Морозов «Хабаровск. Краткая справочная книга», - Хабаровское книжное издательство.

5. П. Л. Морозов «Хабаровск». История. Современность. Переспективы», - Хабаровское книжное издательство. 1988 г.

6. Н. П. Рябов «Улицы Хабаровска рассказывают...», - Хабаровское книжное издательство. 1977 г.

7. Н. Ф. Сунгоркин, Г. Чечулина, А. Сутурин «Хабаровск: 1858-1983. Очерк истории», - Хабаровское книжное издательство.

8. Н. Ф. Сунгоркин «История Амурской флотилии», рукописная книга,1983 г.

9. «Дальневосточная правда», от 21 апреля 1920 г., Краевой архив Хабаровского края, Ф.1641(сб.), 1360 (сб.)

10. Из истории Гражданской войны и интервенции на Дальнем ВостокеХабаровский пединститут, 1978 г.