Чем эти самые живут,
Что вот на паре ног проходят?
Пьют и едят, едят и пьют -
И в этом жизни смысл находят…
Надуть, нажиться, обокрасть,
Растлить, унизить, сделать больно…
Какая ж им иная страсть?
Ведь им и этого довольно!
И эти-то, на паре ног,
Так называемые люди
«Живут себе»… И имя Блок
Для них, погрязших в мерзком блуде, -
Бессмысленный, нелепый слог

Встречаются, чтоб разлучаться…
Влюбляются, чтобы разлюбить…
Мне хочется расхохотаться,
И разрыдаться - и не жить!

Клянутся, чтоб нарушить клятвы…
Мечтают, чтоб клянуть мечты…
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения тщетны!..

В деревне хочется столицы…
В столице хочется глуши…
И всюду человечьи лица
Без человеческой души…

Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота…
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.

Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?!

Быть может оттого, что ты не молода,
Но как-то трогательно-больно моложава,
Быть может, оттого я так хочу всегда
С тобою вместе быть; когда, смеясь лукаво,
Раскроешь широко влекущие глаза
И бледное лицо подставишь под лобзанья,
Я чувствую, что ты вся - нега, вся - гроза,
Вся - молодость, вся - страсть; и чувства без
названья
Сжимают сердце мне пленительной тоской,
И потерять тебя - боязнь моя безмерна…
И ты, меня поняв, в тревоге головой
Прекрасною своей вдруг поникаешь нервно, -
И вот другая ты: вся - осень, вся - покой…

Это страшно!- все одно и то же:
Разговоры, колкости, обеды,
Зеленщик, прогулка, море, сон,
Граммофон, тоска, соседей рожи,
Почта, телеграммы про победы,
И в саду все тот же самый клен…

Из окна коричневая пашня
Грандиозной плиткой шоколада
На зеленой скатерти травы.
Где сегодняшний и где вчерашний
Дни? Кому была от них услада?
Я не знаю! Знаете ли вы?

Я встретил у парка вчера амазонку
Под звуки бравурной раздольной мазурки.
Как кукольны формы у синей фигурки! -
Наглея восторгом, сказал я вдогонку.

Она обернулась, она посмотрела,
Слегка улыбнулась, раздетая взором,
Хлыстом помахала лукавым узором,
Мне в сердце вонзила дремучие стрелы:

А рыжая лошадь под ней гарцовала,
Упрямо топталась на месте кобыла
И право не знаю, - казалось ли, было, -
В угоду хозяйке, меня баловала:

Соловьи монастырского сада,
Как и все на земле соловьи,
Говорят, что одна есть отрада
И что эта отрада - в любви…
И цветы монастырского луга
С лаской, свойственной только цветам,
Говорят, что одна есть заслуга:
Прикоснуться к любимым устам…
Монастырского леса озера,
Переполненные голубым,
Говорят: нет лазурнее взора,
Как у тех, кто влюблен и любим…

В вуальной апельсинной шали
Идет в вечерние поля.
Я выхожу навстречу к Яле,
Как в бурю лодка без руля.
Идёт насмешливо, но робко.
Так угловато, но легко.
Зигзагами ведет нас тропка,
Ах, близко или далеко?
Я не влюблен в нее нисколько,
Как, впрочем, и она в меня.
Мы лишь слегка флёртуем только
День изо дня. День изо дня.
Читаются стихи крылато:
Я - ей, и мне в ответ - она.
А небо морем все объято,
Волной захлёстнута луна.

Пейзаж ее лица, исполненный так живо
Вибрацией весны влюбленных душ и тел,
Я для грядущего запечатлеть хотел:
Она была восторженно красива.

Живой душистый шелк кос лунного отлива
Художник передать бумаге не сумел.
И только взор ее, мерцавший так тоскливо,
С удвоенной тоской, казалось, заблестел.

И странно: сделалось мне больно при портрете,
Как больно не было давно уже, давно.
И мне почудился в унылом кабинете

Печальный взор ее, направленный в окно.
Велик укор его, и ряд тысячелетий
Душе моей в тоске скитаться суждено.

Валентина, сколько счастья!
Валентина, сколько жути!
Сколько чары! Валентина, отчего же ты грустишь?
Это было на концерте в медицинском институте,
Ты сидела в вестибюле за продажею афиш.
Выскочив из ландалета, девушками окружённый,
Я стремился на эстраду, но, меня остановив,
Предложила мне программу и, тобой заворожённый,
На мгновенье задержался, созерцая твой извив.
Ты зашла ко мне в антракте (не зови его пробелом)
С красной розой, с тайной грёзой, с бирюзовою грозой
Глаз восторженных и наглых.
Ты была в простом и белом,
Говорила очень быстро и казалась стрекозой
Этот день… С него начало.
Телефоны и открытки.
К начинаньям поэтесс я был очень милосерд.
И когда уже ты стала кандидаткой в фаворитки,
Ты меня сопровождала ежедневно на концерт.
А потом… Купе. Деревня.
Много снега, леса. Святки.
Завороженные ночи и крещенская луна.
Домик.Нежно и уютно. Упоенье без оглядки.
Валентина безрассудна!
Валентина влюблена!
Всё прошло, как всё проходит.
И простились мы неловко:
Я - «обманщик «, ты сердита,
То есть просто трафарет.
Валентина, пустоглазка! остроумная чертовка!
Ты чаруйную поэму превратила в жалкий бред!

Серебряный век в истории русской литературы ассоциируется с именами А. Ахматовой, А. Блока, М. Цветаевой, Н. Гумилёва, при этом все чаще и чаще читатели забывают о других блестящих поэтах, без которых этот удивительный период в развитии отечественной словесности, несомненно, был бы другим. Среди них - автор «Гремящего кубка» и «Поэзоконцерта» «гений Игорь-Северянин» (16 мая 1887 - 20 декабря 1941).

Началом литературной карьеры он считал первую публикацию в Повременном издании для солдат и народа «Досуг и дело», хотя его стихотворения печатались и до этого. Первые брошюры со своими произведениями поэт издал под собственным именем - Игорь Лотарев, псевдоним, «Игорь-Северянин» (да-да, именно через дефис), появился только в 1907 году.
Публика знала и любила Северянина за его необыкновенную манеру чтения. Он, фактически, пел стихотворения. И если сначала это вызывало в зале приступы хохота, то несколько лет спустя привыкшие к этому трюку слушатели внимали Игорю-Северянину с благоговением.

«В этом была своя магия, в этом пении стихов, где мелодия извлекалась из слов, не имевших смысла. Язык существовал только как музыка. Больше от него ничего не требовалось. Человеческая мысль превращалась в поблескивание стекляруса, шуршание надушенного шелка, в страусовые перья вееров и пену шампанского», - вспоминал Константин Паустовский.

Однако мы уверены, что и без музыки поэзия Северянина существует весьма благополучно.

Представляем 20 цитат из его стихотворений, чтобы и вы смогли в этом убедиться:

Я прогремел на всю Россию,
Как оскандаленный герой!..
Литературного Мессию
Во мне приветствуют порой.

Я узнаю во всем вас, дети злого века!
Паденье славного - бесславных торжество!
Позорно презирать за слабость человека,
Отнявши силы у него.

Прочтя рецензий тысяч двадцать,
Мне хочется поиздеваться.

Мы живем, точно в сне неразгаданном,
На одной из удобных планет…
Много есть, чего вовсе не надо нам,
А того, что нам хочется, нет…

Ради шутки, ради смеха
Я хотел бы жить всегда!
Но ответило мне эхо:
«Да!»
Повтори… еще… сначала…
Кто бессмертен, как мечты?
Снова эхо отвечало:
«Ты!»

Бывают и годы короче мгновенья,
Но есть и мгновенья длиннее веков!

Любви без жертвы нет, и если
Нет жертвы, значит, нет любви.

Я не сочувствую войне
Как проявленью грубой силы.
Страшны досрочные могилы
И оскорбительны вдвойне.

За струнной изгородью лиры
Живет неведомый паяц.
Его палаццо из палацц -
За струнной изгородью лиры…
Как он смешит пигмеев мира,
Как сотрясает хохот плац,
Когда за изгородью лиры
Рыдает царственный паяц!..

Есть имена, как солнце!
Имена - Как музыка!
Как яблоня в расцвете!
Я говорю о Пушкине: поэте,
Действительном, в любые времена!

Позор стране, встречавшей «ржаньем»
Глумленье надо всем святым,
Былым своим очарованьем
И над величием своим!

Жизнь стала противно-трезва,
И жадность - у всех идеал.
Желудок святыню попрал,
Свои предъявляя права.

Да разве это жизнь в болоте дрязг житейских,
В заботах мелочных о платье и куске,
В интригах, в сплетнях, в сальностях лакейских,
С фразеологией гнусней, чем в кабаке?

И в зле добро, и в добром злоба,
Но нет ни добрых, нет ни злых,
И правы все, и правы оба,-
И правоту поет мой стих.
И нет ни шведа, ни японца.
Есть всюду только человек,
Который под недужьем солнца
Живет свой жалкий полувек.

Глаза крылатой русской молодежи!
Я верю в вас, а значит - и в страну,
Да, верю я, наперекор стихии,
Что вал растет, вздымающий волну,
Которая все-все сольет в одну,
А потому - я верю в жизнь России!

Необходим для сердца перелом:
Догнать… Вернуть… Сказать кому-то слово…
И жутко Вам, что все уже в былом,
А в будущем не видно и былого…

Горе - в вечности пороков,
В постоянном с ними споре,
В осмеянии пороков
И в исканьях счастья - горе.

Не пой толпе! Ни для кого не пой!
Для песни пой, не размышляя - кстати ль!..

Всем будет весело и солнечно,
Осветит лица милосердье…
И светозарно-ореолочно
Согреет всех мое бессмертье!

Я, гений Игорь-Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!

При этом все чаще и чаще читатели забывают о других блестящих поэтах, без которых этот удивительный период в развитии отечественной культуры, несомненно, был бы другим. Среди них - автор «Громокипящего кубка» и «Ананасов в шампанском» Игорь-Северянин (1887 - 1941).

Началом литературной карьеры он считал первую публикацию в Повременном издании для солдат и народа «Досуг и дело», хотя его стихотворения печатались и до этого. Первые брошюры со своими произведениями поэт издал под собственным именем - Игорь Лотарев, псевдоним «Игорь-Северянин» (да-да, именно через дефис) появился только в 1907 году.

Публика знала и любила Северянина за его необыкновенную манеру чтения. Он фактически пел стихотворения. И если сначала это вызывало в зале приступы хохота, то несколько лет спустя привыкшие к этому трюку слушатели внимали ему с благоговением.

«В этом была своя магия, в этом пении стихов, где мелодия извлекалась из слов, не имевших смысла. Язык существовал только как музыка. Больше от него ничего не требовалось. Человеческая мысль превращалась в поблескивание стекляруса, шуршание надушенного шелка, в страусовые перья вееров и пену шампанского», - вспоминал Константин Паустовский .

Однако мы уверены, что и без музыки поэзия Северянина существует весьма благополучно.

Представляем 20 цитат из его стихотворений:

Я прогремел на всю Россию, Как оскандаленный герой!.. Литературного Мессию Во мне приветствуют порой.

Я узнаю во всем вас, дети злого века! Паденье славного - бесславных торжество! Позорно презирать за слабость человека, Отнявши силы у него.

Прочтя рецензий тысяч двадцать, Мне хочется поиздеваться.

Мы живем, точно в сне неразгаданном, На одной из удобных планет… Много есть, чего вовсе не надо нам, А того, что нам хочется, нет…

Ради шутки, ради смеха Я хотел бы жить всегда! Но ответило мне эхо: «Да!» Повтори... еще... сначала... Кто бессмертен, как мечты? Снова эхо отвечало: «Ты!»

Бывают и годы короче мгновенья, Но есть и мгновенья длиннее веков!

Любви без жертвы нет, и если Нет жертвы, значит, нет любви.

Я не сочувствую войне Как проявленью грубой силы. Страшны досрочные могилы И оскорбительны вдвойне.

За струнной изгородью лиры Живет неведомый паяц. Его палаццо из палацц - За струнной изгородью лиры... Как он смешит пигмеев мира, Как сотрясает хохот плац, Когда за изгородью лиры Рыдает царственный паяц!..

Есть имена, как солнце! Имена - Как музыка! Как яблоня в расцвете! Я говорю о Пушкине: поэте, Действительном, в любые времена!

Позор стране, встречавшей «ржаньем» Глумленье надо всем святым, Былым своим очарованьем И над величием своим!

Жизнь стала противно-трезва, И жадность - у всех идеал. Желудок святыню попрал, Свои предъявляя права.

Да разве это жизнь в болоте дрязг житейских, В заботах мелочных о платье и куске, В интригах, в сплетнях, в сальностях лакейских, С фразеологией гнусней, чем в кабаке?

И в зле добро, и в добром злоба, Но нет ни добрых, нет ни злых, И правы все, и правы оба,- И правоту поет мой стих. И нет ни шведа, ни японца. Есть всюду только человек, Который под недужьем солнца Живет свой жалкий полувек.

Глаза крылатой русской молодежи! Я верю в вас, а значит - и в страну, Да, верю я, наперекор стихии, Что вал растет, вздымающий волну, Которая все-все сольет в одну, А потому - я верю в жизнь России!

Необходим для сердца перелом: Догнать... Вернуть... Сказать кому-то слово... И жутко Вам, что все уже в былом, А в будущем не видно и былого...

Горе - в вечности пороков, В постоянном с ними споре, В осмеянии пороков И в исканьях счастья - горе.

Не пой толпе! Ни для кого не пой! Для песни пой, не размышляя - кстати ль!..

Всем будет весело и солнечно, Осветит лица милосердье... И светозарно-ореолочно Согреет всех мое бессмертье!

Я, гений Игорь-Северянин, Своей победой упоен: Я повсеградно оэкранен! Я повсесердно утвержден!

Встречаются, чтоб расставаться,
Влюбляются, чтоб разлюбить.
Мне хочется расхохотаться
И разрыдаться, и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы,
Мечтают, чтоб клянуть мечты...
О, горе тем, кому понятны
Все наслаждения тщеты.
В деревне хочется столицы...
В столице хочется души...
И всюду человечьи лица
Бесчеловеческой души...
Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота...
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.
Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?

Игорь Северянин

Мы живём, точно во сне неразгаданном,
На одной из удобных планет..
Много есть, чего вовсе не надо нам,
А того, что нам хочется, нет...

Игорь Северянин

У женщины должен быть лунный характер,
И чтобы в ней вечно сквозила весна...

Игорь Северянин

Мне удивительный вчера приснился сон:
Я ехал с девушкой, стихи читавшей Блока.
Лошадка тихо шла. Шуршало колесо.
И слезы капали. И вился русый локон...

И больше ничего мой сон не содержал...
Но потрясенный им, взволнованный глубоко,
Весь день я думаю, встревожено дрожа,
О странной девушке, не позабывшей Блока...

Игорь Северянин

Вот и уехала. Была - и нет.
Как просто всё, но как невыразимо!
Ты понимаешь ли, как ты любима,
Какой в душе остался жгучий след?
Переворачивается душа:
Ещё вчера - вчера! - мы были двое,
И вот один... Отчаянье такое,
Что стыну весь, не мысля, не дыша.

Игорь Северянин

Имея свой, не строй другого.
Всегда довольствуйся одним.
Чужих освоить бестолково:
Чужой останется чужим.

Игорь Северянин

Любовь - беспричинность. Бессмысленность даже, пожалуй.
Любить ли за что-нибудь? Любится - вот и люблю.

Игорь Северянин

Оправдаешь ли ты, что опять, столько раз разуверясь, я тебе протянул, может статься, с отравой цветы, что, быть может, и ты через день, через год или через десять лет станешь чуждой, как все, оправдаешь ли ты?

Игорь Северянин

Жизнь человека одного -
Дороже и прекрасней мира.